Текст песни Маяковский - Облако в штанах
Просмотров: 201
6 чел. считают текст песни верным
1 чел. считают текст песни неверным
6 чел. считают текст песни верным
1 чел. считают текст песни неверным
На этой странице находится текст песни Маяковский - Облако в штанах, а также перевод песни и видео или клип.
Пусти, Мария!
Я не могу на улицах!
Не хочешь?
Ждешь,
как щеки провалятся ямкою
попробованный всеми,
пресный,
я приду
и беззубо прошамкаю,
что сегодня я
«удивительно честный».
Мария,
видишь —
я уже начал сутулиться.
В улицах
люди жир продырявят в четырехэтажных зобах,
высунут глазки,
потертые в сорокгодовой таске,—
перехихикиваться,
что у меня в зубах
— опять!—
черствая булка вчерашней ласки.
Дождь обрыдал тротуары,
лужами сжатый жулик,
мокрый, лижет улиц забитый булыжником труп,
а на седых ресницах —
да!—
на ресницах морозных сосулек
слезы из глаз —
да!—
из опущенных глаз водосточных труб.
Всех пешеходов морда дождя обсосала,
а в экипажах лощился за жирным атлетом атлет;
лопались люди,
проевшись насквозь,
и сочилось сквозь трещины сало,
мутной рекой с экипажей стекала
вместе с иссосанной булкой
жевотина старых котлет.
Мария!
Как в зажиревшее ухо втиснуть им тихое слово?
Птица
побирается песней,
поет,
голодна и звонка,
а я человек, Мария,
простой,
выхарканный чахоточной ночью в грязную руку Пресни.
Мария, хочешь такого?
Пусти, Мария!
Судорогой пальцев зажму я железное горло звонка!
Мария!
Звереют улиц выгоны.
На шее ссадиной пальцы давки.
Открой!
Больно!
Видишь — натыканы
в глаза из дамских шляп булавки!
Пустила.
Детка!
Не бойся,
что у меня на шее воловьей
потноживотые женщины мокрой горою сидят,—
это сквозь жизнь я тащу
миллионы огромных чистых любовей
и миллион миллионов маленьких грязных любят.
Не бойся,
что снова,
в измены ненастье,
прильну я к тысячам хорошеньких лиц,—
«любящие Маяковского!»—
да ведь это ж династия
на сердце сумасшедшего восшедших цариц.
Мария, ближе!
В раздетом бесстыдстве,
в боящейся дрожи ли,
но дай твоих губ неисцветшую прелесть:
я с сердцем ни разу до мая не дожили,
а в прожитой жизни
лишь сотый апрель есть.
Мария!
Поэт сонеты поет Тиане,
а я —
весь из мяса,
человек весь —
тело твое просто прошу,
как просят христиане —
«хлеб наш насущный
даждь нам днесь».
Мария — дай!
Мария!
Имя твое я боюсь забыть,
как поэт боится забыть
какое-то
в муках ночей рожденное слово,
величием равное богу.
Тело твое
я буду беречь и любить,
как солдат,
обрубленный войною,
ненужный,
ничей,
бережет свою единственную ногу.
Мария —
не хочешь?
Не хочешь!
Ха!
Значит — опять
темно и понуро
сердце возьму,
слезами окапав,
нести,
как собака,
которая в конуру
несет
перееханную поездом лапу.
Кровью сердце дорогу радую,
липнет цветами у пыли кителя.
Тысячу раз опляшет Иродиадой
солнце землю —
голову Крестителя.
И когда мое количество лет
выпляшет до конца —
миллионом кровинок устелется след
к дому моего отца.
Вылезу
грязный (от ночевок в канавах),
стану бок о бок,
наклонюсь
и скажу ему на ухо:
— Послушайте, господин бог!
Как вам не скушно
в облачный кисель
ежедневно обмакивать раздобревшие глаза?
Давайте — знаете —
устроимте карусель
на дереве изучения добра и зла!
Вездесущий, ты будешь в каждом шкапу,
и вина такие расставим по столу,
чтоб захотелось пройтись в ки-ка-пу
хмурому Петру Апостолу.
А в рае опять поселим Евочек:
прикажи,—
сегодня ночью ж
со всех бульваров красивейших девочек
я натащу тебе.
Хочешь?
Не хочешь?
Мотаешь головою, кудластый?
Супишь седую бровь?
Ты думаешь —
этот,
за тобою, крыластый,
знает, что такое любовь?
Я тоже ангел, я был им —
сахарным барашком выглядывал в глаз,
но больше не хочу дарить кобылам
из сервской муки изваянных ваз.
Всемогущий, ты выдумал пару рук,
сделал,
что у каждого есть голова,—
отчего ты не выдумал,
чтоб было без мук
целовать, ц Maria ! Maria ! Maria !
Let go, Mary!
I can not on the streets!
Do not want?
wait,
cheeks fail yamkoyu
tried all ,
insipid,
Attending
toothless and mumbled ,
today I
"Surprisingly honest ."
Maria
see -
I have already started to slouch .
In the streets
fat people in the four -hole goiters ,
eyes pop out ,
frayed in sorokgodovoy TASK -
perehihikivatsya ,
that in my teeth
- Again! -
a stale loaf of yesterday's affection.
Rain obrydal sidewalks,
puddles compressed crook
wet licks cobblestone streets clogged corpse
but on gray eyelashes -
yes -
frosty icicles on my eyelashes
tears from his eyes -
yes -
downcast eyes of downpipes.
All pedestrians face the rain sucked ,
and in carriages loschilsya for bold athlete athlete ;
burst people
proevshis through,
oozed through cracks and fat,
muddy river flowed with crews
bun with issosannoy
zhevotina old cutlets.
Maria !
In zazhirevshee ear squeeze them quiet word ?
bird
begs song
sings ,
hungry and call
and I'm a man , Mary,
simple
vyharkanny hectic night in dirty hand flat.
Maria , do you want this ?
Let go, Mary!
Pinch fingers cramp iron throat I call!
Maria !
Zvereyut streets pastures .
Fingers on the neck bruise crush.
Open!
Hurt!
You see - stuck
in the eyes of millinery pins !
Empty.
Babe !
Do not be afraid ,
that my neck cowhide
potnozhivotye wet mountain women sit -
that I drag through life
Millions huge Pure Love
and a million million dirty little love .
Do not be afraid ,
which again ,
treason in bad weather ,
I cling to thousands of pretty people -
" Mayakovsky loving " -
Well but this dynasty
He ascended to the heart of crazy queens .
Maria closer!
In stripped shamelessness ,
in fearful trembling whether
but let your lips neistsvetshuyu charm:
I heart never not lived until May ,
a life lived in
April has only one hundredth .
Maria !
The poet sings sonnets Tiana ,
and I -
all meat ,
all people -
your body just ask
like asking Christians -
" Our daily bread
Give us this day . "
Maria - Give !
Maria !
Your name , I 'm afraid to forget
as the poet is afraid to forget
some
born in the throes of nights word
grandeur equal to God .
thy body
I will cherish and love ,
as a soldier ,
lopped war,
unnecessary ,
nobody ,
saves his one leg.
Maria -
do not want?
Do not want !
Ha!
So - again
dark and downcast
take heart ,
okapav tears ,
carry
like a dog,
that kennel
bears
train moved paw.
Blood to the heart raduyu road ,
stick flowers in dust jacket .
A thousand times oplyashet Herodias
Sun Earth -
Baptist 's head .
And when my number of years
vyplyashet to the end -
million krovinok usteletsya trail
to my father's house .
get out
dirty ( from roosting in ditches )
'll be side by side,
bend over
and say in his ear :
- Look, Mr. God !
Are not you bored
on a cloudy jelly
daily dip razdobrevshie eyes ?
Let's - you know -
ustroimte roundabout
study on the tree of good and evil !
Ubiquitous , you'll be in the cupboard each ,
and wine are placed around the table,
so wanted to walk in the ki -ka- poo
gloomy Peter the Apostle .
And again in paradise lodge Evochek :
Command -
Well tonight
with all the beautiful girls boulevards
I nataschili you.
Want one?
Do not want?
Shakes his head , kudlasty ?
Supish gray eyebrow ?
Do you think -
this ,
for thee, krylasty ,
know what love is ?
I am also an angel , I was it -
diabetes lamb peeking into the eye ,
but do not want to give mares
of flour sculpted Sèvres vases.
Almighty , you are inventing upright ,
did
that everyone has a head -
why do not you invent ,
so it was without pain
kiss u
Смотрите также:
- Маяковский - Моя леди,ты как Париж
- Маяковский - если звезды зажигают-значит это кому-нибудь нужно...
- Маяковский - Кто-то называет эти плевочки жемчужиной...
- Маяковский - Зажигали фонари, целовались до зари
- Маяковский - ОБЩЕЕ РУКОВОДСТВО ДЛЯ НАЧИНАЮЩИХ ПОДХАЛИМ
Все тексты Маяковский >>>
Контакты