Текст песни Раз-два-три, ветер изменится - Глава 11 отрывок 1
Просмотров: 20
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
На этой странице находится текст песни Раз-два-три, ветер изменится - Глава 11 отрывок 1, а также перевод песни и видео или клип.
Или – другой вариант развития событий – мы просто по-идиотски молчим, глядя друг на друга, пока я не пересаживаюсь на подлокотник его кресла, и доктор Лектер не обхватывает меня рукой за талию. И это почему-то слишком правильно. И почему-то именно тогда я и успокаиваюсь, чувствуя его ровное горячее дыхание около своих ребер.
Меня ужасает его отношение ко мне: он всегда предупредителен, вежлив, тактичен и ласков. Он узнает мой любимый сорт чая, достает из шкафа для меня одеяло, он уступает мне собственную подушку, а потом, в одну из ночей, когда я просыпаюсь от собственного крика и шарю в темноте гостиной, стараясь найти выключатель, он устало массирует свою шею, стоя на лестнице, и бросает: «Поднимайся».
Ганнибал укладывается за моей спиной, и, в то время как я с осторожностью ворочаюсь на бязевых простынях, прихватывает меня за волосы на затылке.
- Спи, - говорит он и дотрагивается губами до плеча. Мой голос больше похож на сдавленную истерику:
- Я соскальзываю с простыней, - о, конечно, Ганнибал знает, что это всего лишь повод, очень жалкая и достойная сочувствия попытка заснуть рядом с ним, и, тем не менее, он перехватывает меня рукой через живот и прижимает к себе.
- Я держу тебя, - у него хриплый сонный голос, и в ту ночь впервые за долгое время мне не снится ничего.
Ганнибал охраняет мой сон, Ганнибал защищает меня.
В тот вечер и все последующие вечера перед сном он водит ладонью по моим волосам, пропускает между пальцев прядь и дотрагивается подушечками до затылка. Это носит характер самоубийственной нежности: его легкие прикосновение к моей коже, которые расплываются пятнами тепла. Впервые в жизни я чувствую себя свободным от кошмаров и тягучей боли, которая липкой пленкой покрывала меня на протяжении последних лет. Я чувствую себя в безопасности.
В окно ветер бросает пригоршни снега и с пронзительным скрипом сгибает стволы деревьев – Ганнибал лишь крепче обнимает меня и укутывает одеялом.
Пока я не сплю и вглядываюсь в темный угол комнаты, я перебираю ощущения, спрятанные внутри себя: страх, боль, обида, тоска, одиночества и, совсем неожиданно, удивительное чувство спасения. В ту зиму я был спасенным, я был спасенным от самого себя. В ту зиму Ганнибал забрал меня из ада, который другие люди называли моей жизнью, однако вопрос, почему он это сделал, и на сегодняшний день остается открытым. Ганнибал не был добр, не был отзывчив, он не питал особенного пристрастия к гуманизму или концепции помощи ближнему – Ганнибал преследовал собственные интересы, но в тот момент я старался не думать об этом.
Когда тебя спасают, ты забываешь критически отнестись к тому, что с тобой происходит. Какая разница, что от спасителя разит пятицентовыми сигаретами; какая разница, что у него заплывшие глаза и аллергия по всей шее; какая разница, если он появился и боль прошла. Очень многое можно простить человеку, который делает посильным бремя твоей жизни. We live in a parallel world, where I wake up from the fact that Hannibal kisses my neck. For the first few seconds, I am painfully slowly trying to understand where I am, and then, seeing a ceramic white cup, set in bed on the bedside table, so that I did not need to go down to the kitchen among the night, I remember. I remember that for three weeks for three weeks as I, as if by chance, I stay at night in his house. A taxi, which I remembered ten minutes before midnight, is late, and Hannibal informs the same quiet voice, how recently canceled my call car, that he cannot let me go home into such darkness. Following some kind of fatal session scheme, during which we are discussing music and art (Hannibal says - I listen), end up for an hour or two later, when the air bursts from conversations, and I am a shirt collar.
Or - another version of the development of events - we are just in idiotic silence, looking at each other while I do not reset the armrest of his chair, and Dr. Lecter does not bite me with his hand for the waist. And for some reason it is too correct. And for some reason, it was then that I calm down, feeling his smooth hot breathing near his ribs.
I am horrified by his attitude to me: it is always warned, polite, tacty and affectionate. He recognizes my favorite tea variety, gets a blanket from the closet for me, he is inferior to me his own pillow, and then, in one of the nights, when I wake up from my own cry and a challenge in the darkness of the living room, trying to find the switch, he was tired of making his neck, Standing on the stairs, and throws: "Raise."
Hannibal stacked for my back, and while I cautiously tossed on the clouded sheets, grabbing me for the hair on the back of the head.
"Sleep," he says and touches his lips to the shoulder. My voice is more like a sacrificent hysteria:
"I'm scolding with a sheet," Oh, of course, Hannibal knows that this is just a reason, a very pathetic and worthy sympathy of an attempt to fall asleep next to him, and, nevertheless, he intercepts me with his hand through the belly and presses to himself.
- I hold you, "he has a hoarse sleepy voice, and that night for the first time in a long time I will not dream of anything.
Hannibal guard my dream, Hannibal protects me.
That evening and all subsequent evenings in front of bedtime he drives his palm on my hair, skipping a strand between the fingers and touches the pads to the nape. This is a character of suicide tenderness: its light touch towards my skin, which are blurred by heat stains. For the first time in life, I feel free from nightmares and hard pain, which the sticky film covered me over the past years. I feel safe.
The wind window throws a burning snow and with a piercing creak bends the trunks of the trees - Hannibal only hugs me and wonders with a blanket.
While I am not sleeping and peering into the dark corner of the room, I go through the sensations hidden inside yourself: fear, pain, insult, longing, loneliness and, quite unexpectedly, an amazing feeling of salvation. In that winter I was saved, I was saved from myself. In that winter, Hannibal took me from Hell, who other people called my life, but the question is why he did it, and today remains open. Hannibal was not good, he was not responsive, he did not give a special addiction to the humanism or the concept of helping the neighbor - Hannibal pursued his own interests, but at that moment I tried not to think about it.
When you save you, you forget to critically take what happens to you. What is the difference that from the Savior is divided by five-price cigarettes; What is the difference that he has eyes and allergies across the neck; What a difference, if he appeared and the pain passed. A lot can be forgiven to a person who makes the burden of your life.
Смотрите также:
- Раз-два-три, ветер изменится - Глава 6 отрывок 8
- Раз-два-три, ветер изменится - Глава 8 отрывок 7
- Раз-два-три, ветер изменится - Глава 11 отрывок 3
- Раз-два-три, ветер изменится - Глава 9 отрывок 7
- Раз-два-три, ветер изменится - Глава 5 отрывок 4
Все тексты Раз-два-три, ветер изменится >>>
Контакты