Текст песни Б. Пастернак - Волны
Просмотров: 208
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
На этой странице находится текст песни Б. Пастернак - Волны, а также перевод песни и видео или клип.
И то, чем я еще живу,
Мои стремленья и устои,
И виденное наяву.
Передо мною волны моря.
Их много. Им немыслим счет.
Их тьма. Они шумят в миноре.
Прибой, как вафли, их печет.
Весь берег, как скотом, исшмыган.
Их тьма, их выгнал небосвод.
Он их гуртом пустил на выгон
И лег за горкой на живот.
Гуртом, сворачиваясь в трубки,
Во весь разгон моей тоски
Ко мне бегут мои поступки,
Испытанного гребешки.
Их тьма, им нет числа и сметы,
Их смысл досель еще не полн,
Но все их сменою одето,
Как пенье моря пеной волн.
_____
Здесь будет спор живых достоинств,
И их борьба, и их закат,
И то, чем дарит жаркий пояс
И чем умеренный богат.
И в тяжбе борющихся качеств
Займет по первенству куплет
За сверхъестественную зрячесть
Огромный берег Кобулет.
Обнявший, как поэт в работе,
Что в жизни порознь видно двум,—
Одним концом — ночное Поти,
Другим — светающий Батум.
Умеющий — так он всевидящ —
Унять, как временную блажь,
Любое, с чем к нему ни выйдешь,
Огромный восьмиверстный пляж.
Огромный пляж из голых галек,
На все глядящий без пелен
И зоркий, как глазной хрусталик,
Незастекленный небосклон.
_____
Мне хочется домой, в огромность
Квартиры, наводящей грусть.
Войду, сниму пальто, опомнюсь,
Огнями улиц озарюсь.
Перегородок тонкоребрость
Пройду насквозь, пройду, как свет.
Пройду, как образ входит в образ
И как предмет сечет предмет.
Пускай пожизненность задачи,
Врастающей в заветы дней,
Зовется жизнию сидячей,—
И по такой, грущу по ней.
Опять знакомостью напева
Пахнут деревья и дома.
Опять направо и налево
Пойдет хозяйничать зима.
Опять к обеду на прогулке
Наступит темень, просто страсть.
Опять научит переулки
Охулки на руки не класть.
Опять повалят с неба взятки,
Опять укроет к утру вихрь
Осин подследственных десятки
Сукном сугробов снеговых.
Опять опавшей сердца мышцей
Услышу и вложу в слова,
Как ты ползешь и как дымишься,
Встаешь и строишься, Москва.
И я приму тебя, как упряжь,
Тех ради будущих безумств,
Что ты, как стих, меня зазубришь,
Как быль, запомнишь наизусть.
_____
Здесь будет облик гор в покое.
Обман безмолвья, гул во рву;
Их тишь; стесненное, крутое
Волненье первых рандеву.
Светало. За Владикавказом
Чернело что-то. Тяжело
Шли тучи. Рассвело не разом.
Светало, но не рассвело.
Верст за шесть чувствовалась тяжесть
Обвившей выси темноты,
Хоть некоторые, куражась,
Старались скинуть хомуты.
Каким-то сном несло оттуда.
Как в печку вмазанный казан,
Горшком отравленного блюда
Внутри дымился Дагестан.
Он к нам катил свои вершины
И, черный сверху до подошв,
Так и рвался принять машину
Не в лязг кинжалов, так под дождь
В горах заваривалась каша.
За исполином исполин,
Один другого злей и краше,
Спирали выход из долин.
_____
Зовите это как хотите,
Но все кругом одевший лес
Бежал, как повести развитье,
И сознавал свой интерес.
Он брал не фауной фазаньей,
Не сказочной осанкой скал,—
Он сам пленял, как описанье,
Он что-то знал и сообщал.
Он сам повествовал о плене
Вещей, вводимых не на час,
Он плыл отчетом поколений,
Служивших за сто лет до нас.
Шли дни, шли тучи, били зорю,
Седлали, повскакавши с тахт,
И — в горы рощами предгорья,
И вон из рощ, как этот тракт.
И сотни новых вслед за теми,
Тьмы крепостных и тьмы служак,
Тьмы ссыльных,— имена и семьи,
За родом род, за шагом шаг.
За годом год, за родом племя,
К горам во мгле, к горам под стать
Горянкам за чадрой в гареме,
За родом род, за пядью пядь.
И в неизбывное насилье
Колонны, шедшие извне,
На той войне черту вносили,
Не виданную на войне.
Чем движим был поток их? Тем ли,
Что кто-то посылал их в бой?
Или, влюбляясь в эту землю,
Он да Everything will be here: the experience,
And what I still live
My aspirations and principles,
And seen in reality.
Before me are the waves of the sea.
A lot of them. The bill is unthinkable to them.
Their darkness. They make a noise in the minor.
Surf, like waffles, bakes them.
The whole coast, like cattle, is exhausted.
Their darkness, the heavens drove them out.
He let them out with a herd
And he lay on a stomach behind a slide.
Hurt, curling up into tubes,
To the full acceleration of my longing
My actions run towards me
Tested scallops.
Their darkness, they have no numbers and estimates,
Their meaning is not yet complete,
But all dressed in their shift
Like the singing of the sea the foam of the waves.
_____
There will be a dispute of living virtues,
And their struggle, and their sunset,
And what gives a hot belt
And the moderate is rich.
And in a lawsuit of fighting qualities
Will take on the championship verse
For supernatural sightedness
The huge coast of Kobulet.
Embraced as a poet at work,
What in life is seen separately by two, -
One end - night Poti,
Another is the luminous Batum.
He who knows - so he is all-seeing -
Take away like a temporary whim
Anything you come to him with
Huge eight-hole beach.
A huge beach of bare pebbles,
Looking at everything without a veil
And keen as an eye lens
Unglazed sky.
_____
I want to go home, in the vastness
Apartments, suggestive of sadness.
I’ll come in, take off my coat, come to my senses,
I’ll light up the street lights.
Septum thin-rib
I’ll go through, I’ll pass through like light.
I'll go through how the image enters the image
And how an object cuts an object.
Let the task be lifelong
Growing into the covenants of days
Is called sedentary life, -
And for this, sad for her.
Again familiar chorus
Smell trees and houses.
Right and left again
Go to host the winter.
Again for lunch on a walk
Darkness will come, just passion.
Will teach lanes again
Do not put armpits.
They’ll bring bribes from the sky again,
Again, by the morning the whirlwind will hide
Aspen jailing dozens
Cloth of snowdrifts.
Muscle again fallen heart
I will hear and put into words
How do you crawl and how do you smoke
You get up and build, Moscow.
And I will accept you as a harness
For the sake of future frenzy,
That you, like a verse, will memorize me
As a true story, remember by heart.
_____
Here will be the appearance of the mountains at rest.
Deception of silence, rumble in the ditch;
They are quiet; cramped, cool
The excitement of the first rendezvous.
It was getting light. For Vladikavkaz
Something blackened. Heavy
There were clouds. Dawned not once.
It was light, but not dawn.
Over six miles felt heavy
Entwined in the heights of darkness
At least some
We tried to throw off the clamps.
There was some kind of sleep coming from there.
Like a cauldron cauldron,
Pot poisoned dish
Dagestan was smoking inside.
He rolled his peaks to us
And, black from top to bottom,
And eager to take the car
Not the clang of daggers, so in the rain
Porridge was brewing in the mountains.
For the giant the giant
Each other is more evil and more beautiful
Spirals exit the valleys.
_____
Call it what you want
But everyone dressed around the forest
He ran like a development story,
And recognized his interest.
He did not take pheasant fauna,
Not a fabulous posture of rocks, -
He himself captivated, as described,
He knew and reported something.
He himself told of captivity
Things entered not for an hour,
He swam a record of generations
Serving a hundred years before us.
Days passed, clouds passed, they beat the dawn
Saddled up from the ottomans
And - to the mountains with groves of foothills,
And out of the groves, like this tract.
And hundreds of new ones after those
The darkness of serfs and the darkness of servants,
Darkness of exiles - names and families,
Rod by rod, step by step.
Year after year, tribe after tribe,
To the mountains in the darkness, to the mountains to match
Goryanka to the veil in a harem,
For clan clan, for span span.
And in inescapable violence
Columns coming from outside
In that war, a line was drawn
Unseen in war.
What was their flow? Whether
What did someone send them into battle?
Or falling in love with this land
He yes
Контакты