Текст песни Шостакович - Казнь Степана Разина
Просмотров: 258
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
На этой странице находится текст песни Шостакович - Казнь Степана Разина, а также перевод песни и видео или клип.
вор по улице бежит с булкой маковой.
Не страшит его сегодня самосуд.
Не до булок... Стеньку Разина везут!
Царь бутылочку мальвазии выдаивает,
перед зеркалом свейским прыщ выдавливает,
примеряет новый перстень-изумруд -
и на площадь... Стеньку Разина везут!
Как за бочкой бокастой бочоночек,
за боярыней катит боярчоночек.
Леденец зубёнки весело грызут
Нынче праздник! Стеньку Разина везут!
Прёт купец, треща с гороха.
Мчатся вскачь два скомороха,
Семенит ярыжка-плут...
Стеньку Разина везут!
В струпьях все, едва живые,
старцы с вервием на вые,
что-то шамкая, ползут...
Стеньку Разина везут!
И срамные девки тоже,
под хмельком вскочив с рогожи,
огурцом намазав рожи,
шпарят рысью - в ляжках зуд...
Стеньку Разина везут!
И под визг стрелецких жён,
под плевки со всех сторон,
на расхристанной телеге
плыл в рубахе белой он.
Он молчал, не утирался,
весь оплёванный толпой;
только горько усмехался,
усмехался над собой:
"Стенька, Стенька, ты как ветка
потерявшая листву.
Как в Москву хотел ты въехать!
Вот и въехал ты в Москву...
Ладно, плюйте, плюйте, плюйте -
Всё же радость задарма.
Вы всегда плюёте, люди,
в тех кто хочет вам добра.
Дьяк мне бил с оттяжкой в зубы,
приговаривал, ретив:
"Супротив народа вздумал?!
Будешь знать как супротив!!"
Я держался. Глаз не прятал.
Кровью харкал я в ответ:
"Супротив боярства - правда!
Супротив народа - нет! Нет!"
От себя не отрекаюсь,
выбрав сам себе удел.
Перед вами, люди, каюсь,
но не в том, что дьяк хотел.
Голова моя повинна.
Вижу сам, себя казня:
я был против - половинно,
надо было - до конца.
Нет, не тем я, люди, грешен,
что бояр на башнях вешал.
Грешен я в глазах моих
тем, что мало вешал их.
Грешен тем, что в мире злобства
был я добрый остолоп.
Грешен тем, что враг холопства,
сам я малость был холоп.
Грешен тем, что драться думал
за хорошего царя.
Нет царей хороших, дурень...
Стенька, гибнешь ты зазря!"
Над Москвой колокола гудут.
К месту Лобному Стеньку ведут.
Перед Стенькой, на ветру полоща,
бьётся кожаный передник палача.
А в руках у палача над толпой
голубой топор, как Волга, голубой.
И плывут, серебрясь, по топору
струги, струги, будто чайки поутру.
И сквозь рыла, ряшки, хари
целовальников, менял,
словно блики среди хмари,
Стенька ЛИЦА увидал.
Были в ЛИЦАХ даль и высь,
и в глазах угрюмо-вольных,
словно в малых тайных Волгах,
струги Стенькины неслись.
Стоит всё стерпеть бесслёзно,
быть на дыбе, колесе,
если рано или поздно
прорастают ЛИЦА грозно
у безликих на лице...
И спокойно (не зазря он, видно, жил)
Стенька голову на плаху положил,
подбородок в край изрубленный упёр
и затылком приказал: "Давай, топор..."
Покатилась голова, в крови горя,
прохрипела голова: "Не зазря..."
И уже по топору не струги - струйки, струйки...
Что, народ, стоишь, не празднуя?
Шапки в небо и пляши!
Но застыла площадь Красная,
чуть колыша бердыши.
Стихли даже скоморохи.
Среди мёртвой тишины
перескакивали блохи
с армяков на шушуны.
Площадь что-то поняла,
площадь шапки сняла,
и ударили три раза,
клокоча, колокола.
А от крови и чуба тяжела,
голова еще ворочалась, жила.
С места Лобного, подмоклого,
туда, где голытьба,
взгляды письмами подмётными
швыряла голова.
Суетясь, дрожащий попик подлетел,
веки Стенькины закрыть он хотел,
но, напружившись, по-зверьи страшны,
оттолкнули его руку зрачки.
На царе от этих чёртовых глаз
зябко шапка Мономаха затряслась.
И жестоко, не скрывая торжества,
над царём захохотала голова. As in capital Moscow white
The thief on the street runs with Makova's bun.
Do not scare him today Samosud.
Not to the bull ... Wallpoint is lucky!
King bottle of Malvasia issued,
in front of the mirror Sveiy pimple squeezes
Approaching the new ring-emerald -
And on the square ... Wallpoint is lucky!
As for the barrel of boocter barrels,
For hawkering, rolls boyar.
Lollipop saddy merry
Today is a holiday! Wall razin luck!
Pruck the merchant, the crack from the pea.
Rush to jump two scrolls,
Seed jar-plow ...
Wall razin luck!
In the stingy all, barely alive,
elders with return on you,
Something shampecked, crawling ...
Wall razin luck!
And sneaky girls too,
Under Khmelka, jumped with rogozh,
cucumber smeared faces
Spleate trot - in the thieves of itching ...
Wall razin luck!
And under the squeal squeal,
under the spit from all sides
on a rash telegene
Swelled in a white shruh he.
He was silent, did not resume
The whole fearful crowd;
just bitterly grinned
grinned over himself:
"Wallpaper, wall, you like a branch
Lost foliage.
How in Moscow I wanted to enter!
So you entered Moscow ...
Okay, spit, spit, spit -
Still the joy of Zadarma.
You always spit, people
In those who want goodness to you.
Dyack I beat with a delay in my teeth,
sentenced, Reliva:
"Sophisticated the people of the people?!
You will know as a question !! "
I kept. The eye is not hidden.
Blood Harcal I'm in response:
"The opposite of the boyars is true!
Aprint of the people - no! Not!"
From myself I do not renew
Choosing myself.
Before you, people, I repent,
But not that the deac wanted.
My head is guy.
I see myself the execution:
I was against - half,
It was necessary - to the end.
No, not those me, people, sin,
That boyars on the towers hung.
Sin in my eyes
The fact that little hung them.
Sin the fact that in the world of malice
I was good stupid.
Sining the fact that the enemy of the honey
I myself was a little savory.
Sining what thought thought
For a good king.
No good kings, fool ...
Wall, die you gap! "
Above Moscow bells are humble.
To the place of the frontal strip leads.
Before the wall, in the wind of the can
Beating leather head of the executioner.
And in the hands of the executioner over the crowd
Blue ax, like a Volga, blue.
And float, silver, along the ax
Strugs, Strongs, as if seagulls in the morning.
And through the digs, rods, hary
Corolovnikov, changed,
Like glare among Hmari,
Step face saw.
Were in the face of the distance and
And in the eyes of sullen-free,
As if in small secret Volga,
Strugged strips rushed.
It is worth everything to be intensely,
be on the punch
If sooner or later
Persons face Grozno
At faceless face ...
And calmly (no gaze he, visible, lived)
Stenka's head put on the feet
chin to edged
And Zatilovka ordered: "Come on, the ax ..."
The head rolled, burning in the blood,
Cooked his head: "Not a gap ..."
And already on the topor, it is not a stamp - ridges, trickles ...
What, people, stand, not celebrating?
Caps in the sky and dances!
But the square was frozen,
Slight bare honey.
Even the scrolls subsided.
Among the dead silence
Speak fleas
With Armenians on Shushuna.
Square understood something
Cap Square removed
and hit three times
bubble, bell.
And from blood and chubs hard,
The head was still tossed, lived.
From the venue of the frontal, submool,
there, where Goleutba,
Views with letters
Thilled head.
Fussing, trembling poppick flew,
eyelids wall closed he wanted
But, after painting, in beastries are scary,
pupils pushed his hand.
On the king from these screenshots
Zyabko Cap Monomakh shook.
And brutally without hiding celebrations,
Over the king, the head was shocked.
Контакты