Текст песни Шота Руставели - Витязь в тигровой шкуре
Просмотров: 264
2 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
2 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
На этой странице находится текст песни Шота Руставели - Витязь в тигровой шкуре, а также перевод песни и видео или клип.
Ради нас украсил землю красотою несравненной.
Животворное дыханье даровал он твари бренной.
Отражен в земных владыках лик его благословенный.
Боже, ты единый создал образ каждого творенья!
Укрепи меня, владыка, сатане на посрамленье!
Дай гореть огнем миджнура до последнего мгновенья!
Не карай меня по смерти за былые прегрешенья!
Лев, служа Тамар-царице, держит меч ее и щит.
Мне ж, певцу, каким деяньем послужить ей надлежит?
Косы царственной -- агаты, ярче лалов жар ланит.
Упивается нектаром тот, кто солнце лицезрит.
Воспоем Тамар-царицу, почитаемую свято!
Дивно сложенные гимны посвящал я ей когда-то.
Мне пером была тростинка, тушью -- озеро агата.
Кто внимал моим твореньям, был сражен клинком булата.
Мне приказано царицу славословить новым словом,
Описать ресницы, очи на лице агатобровом,
Перлы уст ее румяных под рубиновым покровом, --
Даже камень разбивают мягким молотом свинцовым!
Мастерство, язык и сердце мне нужны, чтоб петь о ней.
Дай мне силы, вдохновенье! Разум сам послужит ей.
Мы прославим Тариэла, утешителя людей,
Трех героев лучезарных, трех испытанных друзей.
Сядем, братья, и восплачем о несчастном Тариэле!
Скорбь о нем копьем печали ранит сердце мне доселе.
Это древнее сказанье я, чье имя Руставели,
Нанизал, как цепь жемчужин, чтоб его стихами пели.
Страсть любви меня, миджнура, к этой повести склонила:
Та, кому подвластны рати, для меня светлей светила.
Пораженный ею в сердце, я горю в огне горнила.
Коль не сжалится светило, ждет безумного могила.
Эта повесть, из Ирана занесенная давно,
По рукам людей катилась, как жемчужное зерно.
Спеть ее грузинским складом было мне лишь суждено
Ради той, из-за которой сердце горестью полно.
Ослепленный взор безумца к ней стремится поневоле.
Сердце, сделавшись миджнуром, в отдаленном бродит поле.
Пусть она спасет мне душу, предавая плотской боли!
Как воспеть мне трех героев, если сил не станет боле?
Что кому дано судьбою -- то ему и утешенье:
Пусть работает работник, воин рубится в сраженье,
Пусть, безумствуя, влюбленный познает любви лишенья, --
Не суди других, коль скоро сам боишься поношенья!
Стихотворство -- род познанья, возвышающего дух.
Речь божественная с пользой услаждает людям слух.
Мерным словом упиваться может каждый, кто не глух.
Речь обычная пространна, стих же краток и упруг.
Испытаньем иноходцу служит дальняя дорога,
Игроку -- удар искусный, если мяч рассчитан строго.
Для певца же дело чести -- ширь стихов, богатство слога.
Он и сам коня осадит, увидав, что речь убога.
Если вдруг в стихотворенье речь становится невнятна,
Присмотреться стихотворцу и полезно и приятно:
Увидав свою ошибку, он попятится обратно
И, геройски в мяч ударив, победит неоднократно!
Кто два-три стишка скропает, тот, конечно, не творец.
Пусть себя он не считает покорителем сердец.
Ведь иной, придумав глупость, свяжет рифмою конец
И твердит, как мул упрямый: "Вот искусства образец!"
Небольшой стишок -- творенье стихотворца небольшого,
Не захватывает сердца незначительное слово.
Это жалкий лук в ручонках у стрелочка молодого:
Крупных он зверей боится, бьет зверушек бестолково.
Мелкий стих подчас пригоден для пиров, увеселений,
Для любезностей веселых, милых шуток, развлечений.
Если он составлен бойко, он достоин одобрений.
Но певец лишь тот, кто создан для значительных творений.
Надо, чтобы стихотворец свой талант не расточал,
Чтоб единственно любимой труд упорный посвящал.
Пусть она в стихах искусных, пламенея, как кристалл,
Удостоится созвучий музыкальных и похвал.
Той, кого я раньше славил, продолжаю я гордиться.
Я пою ее усердно, мне ли этого стыдиться!
Мне она дороже жизни, беспощадная тигрица.
Пусть, не названная мною, здесь она отобразится!
Есть любовь высоких духом, отблеск высшего начала.
Чтобы дать о ней понятье, языка земного мало.
Дар небес -- она нередко нас, людей, преображала
И терзала тех несчастных, чья душа ее взалкала.
Объяснить ее не в силах ни мудрец, ни чародей.
Понапрасну пустословы утомляют слух людей.
Но и тот, кто предан плоти, подражать стремится ей,
Если он вдали страдает от возлюбленной своей.
Называется миджнуром у арабов тот влюбленный,
Кто стремится к совершенству, как безумец исступленный.
Ведь один изнемогает, к горним высям устремленный,
А другой бежит к красоткам, сластолюбец развращенный.
Должен истинно влюбленный быть прекраснее светила,
Для него приличны мудрость, красноречие и сила,
Он богат, великодушен, он всегда исполнен пыла...
Те не в счет, кого природа этих доблестей лишила.
Суть любви всегда прекрасна, непостижна и верна,
Ни с каким любодеяньем не равняется она:
Блуд -- одно, любовь -- другое, разделяет их стена.
Человеку не пристало путать эти имена.
Нрав миджнура постоянен: не чета он блудодею,
Верен он своей любимой и скорбит в разлуке с нею.
Будь любимая сурова -- он и так доволен ею...
В мимолетных поцелуях я любви не разумею.
Не годится звать любовью шутки взбалмошные эти.
То одна у ветрогона, то другая на прим He who, by his strength, founded the palace of the universe,
For the sake of us, I decorated the earth with the beauty of incomparable.
Life-giving breath gave him a perishable creature.
Reflected in earthly lords his face blessed.
God, you created a single image of every creature!
Strengthen me, Vladyka, to Satan for shame!
Let me burn with fire mijnura until the last moment!
Do not punish me for death for past sins!
The lion, serving as Tamar Queen, holds her sword and shield.
Well to me, the singer, what action should she serve?
The royal braids are agates, brighter than Lal's heat is the lanit.
The one who sees the sun revels in nectar.
Let us sing Tamar-queen, revered holy!
Once I have devotedly composed the hymns to her.
I had a reed in my pen, and an agate lake in my mascara.
Who listened to my creations, was struck by the blade of Bulat.
I am ordered to give a queen a new word,
Describe the eyelashes, eyes on the face agatobrovom,
Pearls mouth her ruddy under the ruby cover, -
Even a stone is broken with a soft hammer of lead!
I need skill, language and heart to sing about her.
Give me strength, inspiration! Mind itself will serve her.
We will glorify Tariel, the comforter of the people,
Three heroes of the radiant, three experienced friends.
Sit down, brothers, and cry about the unfortunate Tariel!
Grief about him with a spear of sorrow hurts my heart to this day.
This is an ancient tale I, whose name is Rustaveli,
Strung like a chain of pearls, so that his poems sang.
The passion of love for me, midzhnura, bowed to this story:
The one who is subject to rati is, for me, a brighter light.
Struck by her heart, I burn in the fire of a horn.
Kohl did not take pity on the luminary, waiting for a mad grave.
This story, brought from Iran long ago,
People’s hands rolled like a pearl grain.
I was destined to sing it by the Georgian warehouse.
For the sake of that, because of which the heart is full of sorrow.
Blinded gaze of a madman aspires to her unwittingly.
The heart, having become a midjour, in a distant field wanders.
May she save my soul by betraying carnal pain!
How can I glorify three heroes, if the forces do not become more painful?
What is given to whom by fate is his consolation:
Let the worker work, the warrior is crushed in battle,
Let, madness, the lover knows the love of deprivation, -
Do not judge others, as long as you yourself are afraid of abuse!
Poem - a kind of knowledge, elevates the spirit.
Speech is divine with good, and it pleases people with hearing.
Anyone who is not deaf can revel in a measuring word.
The speech is ordinary, but the verse is short and elastic.
As a test for a pacer, the long road serves
A player is a skillful strike, if the ball is calculated strictly.
For a singer, honor is a matter of verse, richness of style.
He himself will besiege the horse, seeing that the speech is poor.
If suddenly in a poem speech becomes slurred,
A closer look to the poet and helpful and pleasant:
Seeing his mistake, he will move backwards
And, heroically, having hit the ball, will win several times!
Whoever misses two or three rhymes is certainly not a creator.
Let him not consider himself a conqueror of hearts.
After all, having come up with stupidity, the end will bind the rhyme
And it repeats like a stubborn mule: "Here is an art sample!"
A small poem - the creation of a small poet,
Does not capture the heart of a small word.
This is a pitiful bow in the arms of a young arrow:
He is afraid of large animals, beats animals stupidly.
The little verse is sometimes suitable for feasts, amusements,
For the courtesies of fun, cute jokes, entertainment.
If he is cleverly drafted, he is worthy of approval.
But the singer is only one who was created for significant creations.
It is necessary that the poet does not squander his talent,
So that the only beloved hard work devoted.
Let it be in the verses of the skilful, flame like crystal,
Awarded consonant music and praise.
The one whom I had previously praised, I continue to be proud.
I sing it diligently, should I be ashamed of it!
To me she is more precious than life, a merciless tigress.
Let, not called by me, here it will be displayed!
There is a love of high spirit, a reflection of a higher principle.
To make it clear, the language of the earth is not enough.
The gift of heaven - she often transformed us humans
And she tormented those unfortunates whose soul she became hungry.
Neither the sage nor the magician can explain it.
In vain idle talks tire people out.
But he who is devoted to the flesh seeks to imitate her,
If he suffers from his beloved in the distance.
Called midjun Arabs that love
Who strives for excellence, like a madman frenzy.
After all, one is faint, aspiring to the highlands
And the other runs to the beauties, the voluptuary depraved.
A true lover must be more beautiful than a luminary,
For him, wisdom, eloquence, and power are fitting,
He is rich, magnanimous, he is always full of ardor ...
Those do not count who the nature of these valor deprived.
The essence of love is always beautiful, incomprehensible and true,
With no fornication, it is not:
Fornication is one thing, love is another, the wall separates them.
A person should not confuse these names.
The character of midzhnura is constant: he is no match for a fornication,
He is faithful to his beloved and grieves in separation from her.
Be your favorite harsh - he is so pleased with her ...
In the fleeting kisses, I do not understand love.
It is not good to call these comical little jokes in love.
Either one at the carrot, then another
Контакты