Текст песни Вера Полозкова - Бобби Дилиган
Просмотров: 598
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
На этой странице находится текст песни Вера Полозкова - Бобби Дилиган, а также перевод песни и видео или клип.
из лиможа в париж, из тривандрума в ришикеш
столик в спинке кресла, за плотной обшивкой тишь
а стюарда зовут рамеш
ну чего ты сидишь
поешь
там, за семь поездов отсюда, семь кораблей
те, что поотчаянней, ходят с теми, что посмуглей
когда ищешь в кармане звонкие пять рублей -
выпадает драм,
или пара гривен,
или вот лей
не трави своих ран, мое сердце, и не раздувай углей
уходи и того, что брошено, не жалей
***
Уже ночь, на стекла ложится влага, оседает во тьму округа. Небеса черней, чем зрачки у мага, и свежо, если ехать с юга. Из больницы в Джерси пришла бумага, очень скоро придется туго; "это для твоего же блага", повторяет ему подруга.
Бобби Диллиган статен, как древний эллин, самая живописная из развалин. Ему пишут письма из богаделен, из надушенных вдовьих спален. Бобби, в общем, знает, что крепко болен, но не то чтобы он печален: он с гастролей едет домой, похмелен, и немного даже сентиментален.
Когда папа Бобби был найден мёртвым, мать была уже месяце на четвёртом; он мог стать девятым ее абортом, но не стал, и жив, за каким-то чёртом. Бобби слыл отпетым головорезом, надевался на вражеский ножик пузом, даже пару раз с незаконным грузом пересекал границу с соседним штатом; но потом внезапно увлёкся блюзом, и девчонки аж тормозили юзом, чтоб припарковаться у "Кейт и Сьюзан", где он пел; и вешались; но куда там.
Тембр был густ у Бобби, пиджак был клетчат, гриф у контрабаса до мяса вытерт. Смерть годами его выглядывала, как кречет, но он думал, что ни черта у неё не выйдет. Бобби ненавидел, когда его кто-то лечит. Он по-прежнему ненавидит.
Бобби отыграл двадцать три концерта, тысячи сердец отворил и выжег. Он отдаст своей девочке всё до цента, не покажет ей, как он выжат.
Скоро кожа слезет с него, как цедра, и болезнь его обездвижит.
В Бобби плещет блюз, из его горячего эпицентра он таинственный голос слышит.
***
поезжай, моё сердце, куда-нибудь наугад
солнечной маршруткой из светлогорска в калининград
синим поездом из нью-дели в алла'абад
рейсовым автобусом из сьенфуэгоса в тринидад
вытряхни над морем весь этот ад
по крупинке на каждый город и каждый штат
никогда не приди назад
поезжай, моё сердце, вдаль, реки мёд и миндаль, берега кисель
операторы 'водафон', или 'альджауаль', или 'кубасель'
все царапины под водой заживляет соль
все твои кошмары тебя не ищут, теряют цель
уходи, печали кусок, пить густой тростниковый сок или тёмный ром
наблюдать, как ложатся тени наискосок,
как волну обливает плавленым серебром;
будет выглядеть так, словно краем стола в висок,
когда завтра они придут за мной вчетвером, -
черепичные крыши и платья тоньше, чем волосок,
а не наледь, стекло и хром,
а не снег, смолотый в колючий песок,
что змеится медленно от турбин, будто бы паром
неподвижный пересекает аэродром buy, my heart, a ticket for the last cache
from limoges to paris, from trivandrum to rishikesh
a table in the back of the chair, behind a thick casing a quiet
and the steward's name is Ramesh
why are you sitting
eat it
there, seven trains from here, seven ships
those who are more attentive, go with those who are dark
when you search in your pocket ringing five rubles -
the dram falls out,
or a pair of hryvnia,
or here lei
Do not hurt your wounds, my heart, and do not blow up coals
go and what is thrown, do not be sorry
***
It's already night, the moisture falls on the glass, settles into the darkness of the district. Heaven is blacker than the pupils of the magician, and fresh, if you go from the south. From the hospital in Jersey came the paper, very soon it will be difficult; "it's for your own good," his friend repeats.
Bobby Dilligan is statues, like the ancient Hellenes, the most picturesque of the ruins. They write letters from the almshouse, from scented widows' bedrooms. Bobby, in general, knows that he is seriously ill, but not that he is sad: he is on his way home from the tour, hung over, and a little sentimental.
When Bobby's father was found dead, his mother was already on the fourth month; he could have become her ninth abortion, but did not, and is alive, for some damn thing. Bobby was known as a ruffled thug, put on an enemy knife with a paunch, even a couple of times with illegal cargo crossed the border with the neighboring state; but then suddenly was carried away by the blues, and the girls already braked the yuz to park at the "Kate and Susan", where he sang; and hung; but where there.
The timbre was thick with Bobby, the jacket was tied, the neck of the double bass to the meat was wiped. Death for years looked like a gyrfalcon, but he thought that the devil would not come out of it. Bobby hated it when someone heals. He still hates.
Bobby played twenty-three concerts, thousands of hearts opened and burned. He will give his girl everything to a cent, do not show her how it is squeezed.
Soon the skin peels off him like a peel, and his illness will immobilize.
In Bobby, pleasing blues, from his hot epicenter he hears a mysterious voice.
***
go, my heart, somewhere at random
a sunny bus from Svetlogorsk to Kaliningrad
blue train from New Delhi to Allahabad
by bus from cienfuegos to Trinidad
shake out all this hell over the sea
by the grain for every city and every state
never come back
go, my heart, into the distance, rivers of honey and almonds, banks of kissel
operators 'vodafone', or 'aljaul', or 'kubasel'
all scratches under water heal salt
all your nightmares do not look for you, lose the goal
go away, sorrow a piece, drink thick reed juice or dark rum
Observe how the shadows lie obliquely,
As a wave pours melted silver;
will look as if the edge of the table in the temple,
when tomorrow they will come for me the four of them, -
tiled roofs and dresses are thinner than a hair,
but not frost, glass and chrome,
but not the snow, ground into prickly sand,
that will snake slowly from the turbines, as if a ferry
immobile crosses the airfield
Смотрите также:
- Вера Полозкова - Ладно, ладно, давай не о смысле жизни
- Вера Полозкова - тоска по тебе, как скрипка, вступает с высокой ноты
- Вера Полозкова - Он красивый, смешной, глаза у него фисташковые
- Вера Полозкова - Надо жить у моря, мама
- Вера Полозкова - Нет, не увидимся
Все тексты Вера Полозкова >>>
Контакты