Текст песни Д. Воденников - леденцы
Просмотров: 48
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
На этой странице находится текст песни Д. Воденников - леденцы, а также перевод песни и видео или клип.
как леденцы, но ей нельзя наесться.
(Гляди, любовниками станем в животе.)
Так много стало у меня пупков и сердца,
что, как цветочками, я сыплюсь в темноте.
Я так умею воздухом дышать,
как уж никто из них дышать не может.
Ты это прочитай, как водится, прохожий,
у самого себя на шарфе прочитай.
Когда ж меня в моем пальто положат —
вот будет рай, подкладочный мой рай.
Я не хочу, чтоб от меня осталось
каких–то триста грамм весенней пыли.
Так для чего друзья меня хвалили,
а улица Стромынкой называлась?
Из–за того, что сам их пылью мог дышать,
а после на ходу сырые цацки рвать —
ботинкам розовым и тем со мною тесно.
Я бил, я лгал, я сам себя любил
(с детсада жил в крови ужасный синий пыл),
но даже здесь мне больше нету места.
Я не хочу в Сокольниках лежать.
Где пустоцветное мое гуляет детство,
меня, как воробья в слюде, не отыскать.
Но вот когда и впрямь я обветшаю —
искусанный, цветной, — то кто же, кто же
посмеет быть, кем был и смею я?
За этот ад — матерчатый, подкожный, —
хоть кто–нибудь из вас — прости, прости меня.
Where are you, Zhenya, she is swallowing us,
like candy, but she can not eat.
(Look, we'll become lovers in the belly.)
So much has become my navel and heart,
that, like flowers, I pour in the dark.
I can breathe so easily with air,
as no one can breathe.
You read this, as usual, a passer-by,
read your own self on a scarf.
When will I put them in my coat -
Here there will be a paradise, my paradise underlay.
I do not want me to be left
some three hundred grams of spring dust.
So for which my friends praised me,
and street Stromynka was called?
Due to the fact that he himself could breathe dust,
and then on the run raw tsatskov vomit -
shoes pink and so close to me.
I beat, I lied, I loved myself
(from the kindergarten lived in the blood a terrible blue fervor),
but even here I no longer have a place.
I do not want to lie in Sokolniki.
Where my vagrant childhood is walking,
I, like a sparrow in mica, can not be found.
But when I really become dilapidated -
artificially colored, - then who, who, who
dare to be, who was and I dare?
For this hell - cloth, subcutaneous, -
at least one of you - forgive me, forgive me.
Контакты