Текст песни Дана Кипринич - Такие слишком медовые эти луны
Просмотров: 38
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
На этой странице находится текст песни Дана Кипринич - Такие слишком медовые эти луны, а также перевод песни и видео или клип.
Такие слишком медовые эти луны, такие звезды - острые каблуки, меня трясет от каждого поцелуя, как будто губы - голые проводки, а мне бы попивать свой чаек духмяный, молиться молча каждому вечерку, меня крутили, жили, в ладонях мяли и вот случайно выдернули чеку, за это даже в школе бы физкультурник на год освободил от своей физры, меня жует в объятьях температурных, высинивает, выкручивает навзрыд, гудит волна, захлестывает за борт, а в глазах тоска, внутри непрерывный стон, но мне нельзя апрель - у меня работа и курсовик пятнадцатого на стол.
Играю свои безвыигрышные матчи, диктую свой отточенный эпилог, чтоб из Москвы приехал прекрасный мальчик, и ткнулся носом в мой обоженный лоб. А дома запах дыма и вкус ванили, а дом-то мал и грязен, как я сама, а мне не написали, не позвонили, не приоткрыли тайные закрома. Таскаюсь по проспектам - как будто голой, да вот любой бери меня не хочу - и город цепко держит клешней за горло, того гляди задушит через чуть-чуть, приду под вечер, пью, залезаю в ванну, как тысячи таких же как я девиц, а что у вас немедленно убивало, здесь даже не хватает на удивить.
И это не любовь - а еще покруче, всё то, что бьет наотмашь, издалека. Такие слишком синие эти тучи, такие слишком белые облака.
Ребята, мой плацдарм до травинки выжжен, разрытые траншеи на полдуши. Ребята, как же я вас всех ненавижу, всех тех, кто знает, как меня рассмешить. Вы до конца на мне затянули пояс, растерли закостенелое докрасна, а после - всё, свободна, билет на поезд и поезжай в свой Питер. А в нем весна.
Но мне в большом пакете, сухпай на вынос отдали, нынче кажется, всё на свете, мне б успокоить это, что появилось хоть выносить, оставить в себе до смерти. Да вы богатыри - ведь пробить непросто махину эту - а по последней версии сто шестьдесят четыре живого роста, полцентнера почти неживого веса. Да я вернусь, когда-нибудь, да наверно, опять вот так, минуточкой, впопыхах, но у тебя очки и немножко нервно и волосы - специально, чтоб их вдыхать.
И как я научилась при вас смущаться и хохотать до привкуса на губах, как вы так умудряетесь помещаться в моей башке, не большей чем гигабайт? В моих руках, продымленных узких джинсах, в моих глазах, в прожилочках на висках, как удалось так плотно расположиться, и ни на миг на волю не отпускать? А жизнь совсем иначе стучит и учит - не сметь считать, что где-нибудь ждут-грустят. Как вы смогли настолько меня прищучить, что я во сне проспыаюсь у вас в гостях? Ведь я теперь не смогу уже по-другому, закуталась в блестящее волокно. Такие слишком длинные перегоны, такой свистящий ветер через окно.
Уйдите и отдайте мое хмельное, земное одиночество, мой фетиш.
А может быть я просто немножко ною, чтобы проверить, всё ли ты мне простишь. Lytdyrbr to Moscow
These too very honeyy these moons, such stars are sharp heels, I'm shaking from every kiss, as if lips are bare wires, and I'd like to drink my gull-dormant, pray silently every evening, they twisted me, they lived, they crumpled in the palms of my hands and accidentally pulled out a check for this, even in school, a sportsman for a year released from his fizra, chews me in the embraces of temperature, lights up, twists sobs, the wave buzzes, overflows overboard, and in the eyes of melancholy, inside a continuous groan, but I can not April - I have work and a course book of the fifteenth on the table.
I play my win-win matches, dictating my sharpened epilogue, so that a beautiful boy came from Moscow, and poked his nose into my deified forehead. And at home smell of smoke and vanilla taste, and the house is small and dirty, like myself, but they did not write to me, did not call, they did not reveal the secret bins. I'm dragging along the avenues - as if naked, but anybody do not want me - and the city clings tenaciously to the throat, then it looks strangled through a little bit, I come in the evening, I drink, I get into the bath, like thousands of same as I girls, but what you immediately killed, there is not even enough to surprise.
And this is not love - and even more abruptly, all that beats backhand, from afar. Such too blue these clouds, such too white clouds.
Guys, my springboard to the blade of grass is scorched, dug trenches on the half-inches. Guys, how I hate all of you, all those who know how to make me laugh. You have completely tightened my belt to me, crushed the stiff red, and then everything is free, the ticket for the train and go to your Peter. And it's spring.
But to me in a large package, to go on a takeaway, it seems now, everything in the world, it would comfort me, that it appeared at least to endure, to leave in itself to death. Yes you heroes - because it is difficult to break this machine - and according to the latest version, one hundred and sixty-four living growth, half a centner of almost lifeless weight. Yes, I'll be back, someday, yes, probably again, like that, a minute, in a hurry, but you have glasses and a little nervously and hair - specifically to breathe them.
And how did I learn to be embarrassed with you and laugh to the taste on my lips, how do you manage to fit in my head, no more than a gigabyte? In my hands, smoky narrow jeans, in my eyes, in the veins on my temples, how did I manage to fit so tightly, and not for a moment at liberty not to let go? And life is very different knocking and teaching - do not dare to think that somewhere waiting-sad. How did you manage to so pinch me that I'm in a dream peeping around at your house? I can not do it any different now, I wrapped myself in a shiny fiber. Such too long distances, such a whistling wind through the window.
Go away and give my drunken, earthly loneliness, my fetish.
Or maybe I'm just a little yell to check if you'll forgive me for everything.
Контакты