Текст песни Фридрих Ницше - В Полдень
Просмотров: 21
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
На этой странице находится текст песни Фридрих Ницше - В Полдень, а также перевод песни и видео или клип.
Часть четвёртая
В полдень
— И Заратустра все бежал, и не находил никого больше. Он был один и продолжал встречать только себя, он наслаждался и упивался своим одиночеством и думал о хороших вещах — целыми часами. В полуденный час, когда солнце стояло прямо над головой Заратустры, проходил он мимо старого дерева, кривого и суковатого, которое было увито обильной любовью виноградной лозы и скрыто от себя самого; с него свешивались путнику пышные желтые гроздья. Тогда захотелось ему утолить маленькую жажду и сорвать одну кисть; но едва протянул он к ней руку, как овладело им другое желание, более сильное, — лечь под деревом в самый полдень и уснуть.
Так и сделал Заратустра; и лишь только он лег на землю, среди таинственной тиши пестрой травы, как забыл он тотчас о своей маленькой жажде и заснул. Ибо, как гласит поговорка Заратустры: одно бывает необходимее другого. Только глаза его оставались открытыми: ибо они не могли досыта насмотреться и насладиться деревом и любовью к нему виноградной лозы. Но, засыпая, так говорил Заратустра в сердце своем:
"Тише! Тише! Не стал ли мир совершенен? Что же, однако, происходит со мной?
Как легкий ветерок невидимо танцует по гладкому морю, легкий, как перышко, так — сон танцует на мне.
Глаз не смыкает он мне, душу оставляет он бодрствовать.
Легок он, поистине! легок, как перышко.
Он убеждает меня, я не знаю, как? он дотрагивается внутри меня ласкающей рукою, он принуждает меня. Да, он принуждает мою душу потягиваться
— какой она становится длинной и усталой, моя странная душа! Неужели вечер седьмого дня пришелся для нее как раз в полдень! Уж не блуждала ли она слишком долго, блаженная, среди добрых и зрелых вещей?
Долго потягивается она, — все больше и больше! она лежит тихо, странная душа моя. Слишком уж много доброго вкусила она; эта золотая печаль гнетет ее, она сковывает уста.
— Как корабль, зашедший в самую тихую пристань свою, теперь опирается он на землю, усталый от долгих странствий и неведомых морей. Разве земля не надежнее?
Когда такой корабль пристает к берегу, жмется к нему тогда достаточно, чтобы паук протянул от земли к нему паутину свою. В более крепкой веревке нет надобности.
Как такой усталый корабль в тихой пристани, так отдыхаю и я теперь близко к земле, преданный, доверчивый, ожидающий, привязанный к ней тончайшими нитями.
О счастье! О счастье! Не хочешь ли ты запеть, о душа моя? Ты лежишь в траве. Но теперь таинственный, торжественный час, когда ни один пастух не играет на свирели своей.
Берегись! Жаркий полдень спит на нивах. Не пой! Тише! Мир совершенен.
Не пой, ты, полевая птичка, о душа моя! Не шепчи даже! Смотри — кругом тишина! старый полдень спит, он шевелит губами: не пьет ли он сейчас каплю счастья
— старую, потемневшую каплю золотого счастья, золотого вина? Счастье пробегает по нему, его счастье смеется. Так —смеется Бог. Тише! —
— "Для счастья, как мало надо для счастья!" — так говорил я когда-то и считал себя мудрым. Но это была хула, этому научился я теперь. Мудрые дурни говорят лучше.
Ибо все самое малое, самое тихое, самое легкое, шорох ящерицы, дуновение, мгновение, миг — малое, вот что составляет качество лучшего счастья. Тише!
— Что случилось со мною: слушай! Не улетело ли время? Не падаю ли я? Не упал ли я — слушай! — в колодец вечности?
— Что происходит со мною? Тише! Меня кольнуло — о, горе! — в сердце? В самое сердце! О, разбейся, разбейся, сердце, после такого счастья, после такого укола!
— Как? Не стал ли мир сейчас совершенен? Круглым и зрелым? О золотой круглый зрак — куда летит он? Разве я бегу за ним! Тише! Тише" ( — тут Заратустра потянулся и почувствовал, что спит). "Вставай, ты, сонливец! — говорил он самому себе. — Ты, спящий в полдень! Ну, вставайте, вы, старые ноги! Уже пора, давно пора, еще добрый конец пути остался вам.
Теперь вы выспались, долго ли спали вы? Половину вечности? Ну, вставай теп Speech Zarathustra
Part Four
At noon
- And Zarathustra fled, and did not find anyone else. He was alone and continued to meet only himself, he enjoyed and revel in his loneliness and thought about good things - for hours. At noon, when the sun was directly above Zarathustra’s head, he passed by an old tree, crooked and rough, which was twined with the abundant love of a vine and hidden from itself; lush yellow clusters hung from the traveler from him. Then he wanted to quench a little thirst and pluck a single brush; but he barely extended his hand to her, as another desire, more powerful, seized him — to lie down under a tree at noon and fall asleep.
So did Zarathustra; and as soon as he lay down on the ground, amid the mysterious silence of the motley grass, he immediately forgot about his little thirst and fell asleep. For, as Zarathustra says, one thing is more necessary than the other. Only his eyes remained open: for they could not get enough to see enough and enjoy the tree and the love of the vine for it. But, falling asleep, thus spoke Zarathustra in his heart:
“Hush! Hush! Has the world become perfect? But what happens to me?
Like a breeze dancing invisibly on a smooth sea, light as a feather, so - a dream dances on me.
He does not close his eyes to me, he leaves his soul to be awake.
He is light, truly! light as a feather.
He convinces me, I do not know how? he touches inside me with a caressing hand, he forces me. Yes, he forces my soul to indulge
- how long and tired she becomes, my strange soul! Did the evening of the seventh day fall for her just at noon! Had she wandered too long, blissful, amidst good and mature things?
Long she stretches, - more and more! she lies quiet, my strange soul. She tasted too much good; this golden sadness oppresses her, she binds her mouth.
- Like a ship that has entered its quietest quay, it now rests on the ground, tired of long wanderings and unknown seas. Isn't the earth safer?
When such a ship sticks to the shore, it is enough to press to it then that the spider stretches its web from the ground to it. There is no need for a stronger rope.
Like such a tired ship in a quiet pier, so I rest now close to the ground, faithful, trustful, waiting, attached to it with the thinnest threads.
Oh happiness! Oh happiness! Do you not want to sing, oh my soul? You are lying in the grass. But now a mysterious, solemn hour, when no shepherd plays his pipe.
Watch out Hot noon sleeps in the fields. Do not sing! Hush! The world is perfect.
Do not sing, you field bird, O my soul! Do not even whisper! Look - silence is everywhere! old noon sleeps, he moves his lips: does not he drink now a drop of happiness
- the old, darkened drop of golden happiness, golden wine? Happiness runs through him, his happiness laughs. God laughs like that. Hush! -
- "For happiness, how little is necessary for happiness!" - I once said so and considered myself wise. But it was a hula, I learned it now. Wise fools speak better.
For everything the smallest, the quietest, the lightest, the rustling of a lizard, the whiff, the instant, the instant is the smallest, this is what constitutes the quality of better happiness. Hush!
- What happened to me: listen! Is the time gone? Am I falling? Did I fall - listen! - to the well of eternity?
- What is happening to me? Hush! I prick - oh, woe! - in heart? Straight into the heart! Oh, break up, break up, heart, after such happiness, after such an injection!
- How? Has the world become perfect now? Round and mature? Oh golden round zrak - where does he fly? Do I run after him! Hush! Hush "(- here Zarathustra reached out and felt himself asleep)." Get up, you dreamer! - he said to himself. - You're sleeping at noon! Well, get up, you old legs! Already it is time, long time ago, you still have a good end.
Now you slept well, did you sleep long? Half eternity? Well, get up warm
Контакты